Ядвига А. (1937 г.р.)

Войну я и мои родители встретили в д.Болоча Пуховичского района Минской области. Моего отца сразу призвали в армию, что с ним стало я не знаю.

Когда началась война, папа прибежал домой, поцеловал всех детей, сказал моей мама: «Мамка, береги детей!», и ушел на фронт. С войны он не вернулся.

Через нашу деревню бомбить Минск летали самолеты, поэтому на ночь мама завешивала окна в доме. С самолетов иногда стреляли, от чего загорались соломенные крыши домов. Когда осенью стали бомбить нашу деревню, все люди выбежали из домов и разбежались в лес. Когда мы вернулись в деревню после бомбежки, то увидели, что наша соседка лежит мертвая около своего дома, у нее были оторваны две ноги. Похоронили ее всей деревней. У одного соседа во время бомбежки ранило жену, она не могла встать. Когда в деревню на мотоциклах приехали немецкие солдаты, он обратился к ним за помощью.  После чего один немец подошел к ней и выстрелил из пистолета. Немецкие солдаты выбрали всех комсомольцев с нашей деревни, в том числе и бывшего председателя, после чего на наших глазах всех расстреляли. Мы ушли в лес. Где вырыли землянки, в которых стали проживать. Зимой было очень холодно, у нас было много вшей. Поэтому мама снимала с нас одежду и на улице вытряхивала. В землянке была печь с трубой на улицу, но все равно было много дыма. Позже сосед нам сказал, что чуть дальше в лесу живут наши родные. После чего мы ночью перешли через болото к ним. На следующий день мама вернулась обратно за вещами и обнаружили, что все землянки были раскопаны, а люди (25 семей) –  убиты. Спастись смогли только моя двоюродная сестра и ее отец, они незаметно вышли с землянки и спрятались.

Позже была облава и нас всех выгнали из леса, погнали в деревню Междуречье. Там нас поставили около большого рва, рядом ходили полицаи. Они говорили, что мы партизаны и нас расстреляют, все плакали и кричали. Моя мама нас подбадривала, просила, чтобы мы не плакали. Затем к нам подъехал немецкий офицер, после разговора с ним нас погнали в деревню Местечко Пуховичи. Где согнали в большой сарай, внутри стояла бочка с водой. Продержали нас там два дня. Мы были уверены, что нас сожгут. Затем нас отправили в г.Марьину Горку в лагерь, территория которого была обнесена колючей проволокой. Спали на полу, на соломе. Еду приносили в ведре. Маму с другими взрослыми гоняли на работу, а дети оставались одни. Весь день мы сидели в бараках. Иногда ходили к яме с отходами, где искали, чтобы поесть, так как были очень голодными.  

В лагере мы прожили около 2-х недель. Когда нас освободили солдаты нашей армии, мы пешком пошли в свою деревню. Придя домой, мы увидели, что все дома сожжены. Мы выкопали земляку, где жили, пока не построили дом.

Янина П. (1940 г.р.)

Когда началась война, мне не было и 2 лет. В силу своего малолетнего возраста о событиях мне известно со слов моих родителей и родных.

Мои родители были в партизанах в Пуховичском районе. Их отряд назывался «Пламя». Меня оставили с бабушкой. Брата оставили со второй бабушкой. Бабушка рассказывала, что с приходом в деревню немцев люди стали прятаться и убегать. В один из дней бабушка и ее односельчане прятались от немцев в ржаном поле. При этом она закрывала мне рот рукой, чтобы я всех не выдала. В тот день немцы никого не нашли, разграбили дома и уехали. Однажды немцы согнали всех жителей, кто не успел спрятаться, на болото. Потом всех на машинах вывезли в концлагеря. Я с бабушкой оказалась в концлагере в Марьиной горке. Было холодно и голодно. Иногда нас подкармливали люди, бросая нам еду через ограду. Лагерь был обнесен колючей проволокой, охранялся собаками.

Уже после войны мне родственники рассказывали, что в один из дней немцы сгрузили жителей нашей деревни в колодец, очень плотно, после чего стали расстреливать. Оставшиеся в живых местные жители позже, когда уехали немцы, достали людей, мертвых похоронили, выживших постарались спасти. Моего дядю расстреляли на глазах его матери.

Тамара А. (1933 г.р.)

В 1941 году мне было 8 лет и я проживала в деревне Мышковичи Кировского района Могилевской области. Когда началась война, в одной из комнат нашего дома стал проживать немец. В деревне была «группа поддержки» из украинцев, которые на рукавах носили бело-красно-белые повязки. Много было доносчиков.

Моя семья решила уехать в партизанский отряд, стали собирать вещи. Об этом рассказали немцам – родителей забрали. Я бежала за ними, поэтому взяли и меня. Повезли нас до поселка Кировск.

Позже узнала, что после нашего отъезда в деревню пришли немцы и начали убивать жестоко детей. Так, трехмесячного ребенка на вилах опустили в колодец. Немцы расстреливали жителей деревни зажигательными пулями – человек сгорал заживо.

Нас привезли в тюрьму в Бобруйске. Меня поместили отдельно от родителей, так как дети и взрослые содержались раздельно. Я там пробыла 2 дня. Кто начинал болеть – расстреливали. Здоровых детей готовили для забора крови. Моего отца из тюрьмы вывезли в Австрию. В тюрьме я заболела желтухою, меня должны были расстрелять. Но меня спасла переводчица, которая вместе с работником тюрьмы смогли меня вывести. Потом переводчица прятала меня у себя, пока мой дед не приехал за мной и не забрал.  В деревне я со своими сестрами прожила полтора года в подвале. Смогла выйти, только когда немцы отступили. 

Светлана Ж. (1930 г.р.).

Мне не было 11 полных лет, когда началась война. Об этом нам никто не сказал, мы с папой пошли покупать канцтовары к школе, а магазины закрыты. Вернувшись домой, мы узнали, что началась война. Самое страшное было, когда бомбили Минск. Люди прятались в сараи и в погреба. Вам не передать те чувства, которые мы испытывали, когда сыпались бомбы. С подростками лазили на крышу смотреть. Нас тут же гоняли взрослые. Бомбы сыпались одна за одной, горело всё. Небо было черное как ночь, понимаете, дня не было. Одного раза, когда я с семьей прятались в сарае, совсем рядом упала бомба. После бомбежки мы не могли выйти, потому что все завалило, кругом была вода и грязь, все окна повылетали. Такой страх был, что не передать. На всю жизнь.

Во время войны мой папа был связным с партизанами. Он часто приносил от них еду. Однажды немцы его выследили. Ночью в дом к нам ворвались немецкие солдаты, забрали и повезли всю нашу семью на вокзал. Погрузили нас в товарные вагоны, в которых было только маленькое окошечко с проволокой.

Дети кричали в вагонах. Куда нас везли, никто не знал. По пути не кормили, от чего много людей умирало. Привезли нас в лагерь под Штутгартом. Затолкали всех в бараки. Всех «гоняли» на работы. Кормили только горячей водой и хлебом с опилками. Затем мужчин куда-то вывезли. А детей стали привлекать к работам. Если плохо выполняли, то били палками.

Затем нас с мамой отправили в лагерь для работ при заводе, где дети собирали металлическую стружку. Если заметят, что осталось грязь, обязательно били. Представляете собирать руками без перчаток в ящик стружку.

Медицинской помощи нам не оказывали. Врачи приходили только тогда, когда нужна была кровь, которую брали у детей.

Маму с другими женщинами заставляли стирать содой солдатскую одежду. Младшую сестру она брала с собой, чтобы та не потерялась, прикалывала ее одежду к своей булавкой. По вечерам, когда мама возвращалась, у нее все руки были в волдырях.

Когда нас освобождали, бомбили сильно. Утром нас должны были «гнать» на работу, но нас не выпустили, не открыли ворота. Слышно было, как ругались, а потом все затихло. Как отрыли ворота, оказалось очень много людей погибло. Мы помогали носить трупы в вырытую яму. Нас освободили американские солдаты.

С папой встретились только, когда американцы передали нас нашим солдатам.

Валентина К. (1939 г.р.).

Когда началась война, я проживал в деревне Сенча Минской области. Мой отец ушел на фронт, а мать с 5 детьми осталась дома.  Почти сразу после начала войны наша деревня оказалась оккупированной немцами, которые сразу заняли хорошие дома, выгнав людей на улицу. В деревне были как партизаны, так и полицаи. Чуть позже немцы стали выгонять людей из своих домой, стреляли в окна, разбивали стекла. Все жители собрались на перекрестке. Немцы заставили женщин идти с плугами, чтобы проверить наличие на дороге мин. Потому что ранее на дороге подорвалась повозка с немцами. Затем всех людей согнали в сарай. Некоторых отправляли разбирать завалы, оставленные на дорогах партизанами, дети и старики оставались в сарае. Нас не кормили. Когда выпустили из сарая, сам сарай подожгли. Все были напуганы. Людей построили в шеренгу, после чего немцы расстреляли мужчин, подростков в возрасте около 15 лет и стариков. Трупы бросили в горящий сарай. Всех оставшихся немцы пешком гнали в лагерь, расположенный на территории Марьиной горки. У старших детей немцы брали кровь, принудительно использовали в качестве доноров. Кормили 1 раз в день. В лагере все заболели, как потом оказалось, немцы умышлено заразили детей. Я лично болел брюшным сыпным тифом и туберкулезом.

После освобождения, когда немцы отступили, все дети разбежались по лесам и прятались там еще 3 месяца. Мать нашла нас после освобождения. Домой мы не вернулись, так как всю деревню сожгли.

Расположение: на открытой площадке, в поле, с западной стороны от Долгиновского тракта и на востоке от ул. Нововиленской .

По сведениям из открытых, в том числе архивных, источников, площадь фашистского концентрационного лагеря смерти «Дрозды», просуществовавшего с июля 1941 года несколько месяцев, составляла 9,3 га. Лагерь был разделен на 6 зон: «высший комсостав», «пленные офицеры», «пленные солдаты», «гражданское население Минска и пригорода», «евреи», «лица с высшим образованием». По сведениям из архивных нацистских документов, на 10.07.1941 в лагере находилось около 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских лиц. В 600-700 метрах от лагеря происходили массовые расстрелы узников. Лагерь ликвидирован в августе – сентябре 1941 года. Более 10 тыс. узников были расстреляны и захоронены в траншею-канаву размерами 400х25 м, вырытую до начала войны для укладки водопроводных труб к водозабору возле Долгиновского тракта при выезде из г.Минска, оставшиеся – переведены в другие лагеря (свидетельства – показания очевидцев, акт Государственной комиссии от 13.08.1944 №116 об эксгумации останков человеческих трупов с истлевшей одеждой в урочище Дрозды).

В указанном месте находится мемориал воинского захоронения военнопленных и мирных граждан - узников концентрационного лагеря «Дрозды». 

Собственно лагерь в окрестностях деревни Малый Тростенец был создан Минской полицией безопасности и СД в начале 1942 года как трудовой лагерь на 200 гектарах угодий довоенного колхоза им. Карла Маркса для обслуживания подсобного хозяйства.

Руками военнопленных здесь был построен дом для коменданта, помещения для охраны, гараж. От Могилевского шоссе к лагерю была проложена неширокая дорога, посажены по бокам молодые тополя.

Лагерь имел ограждение из колючей проволоки под электрическим током, вышки для круглосуточной охраны, вооруженной пулеметами и автоматами, предупредительные надписи на немецком и русском языках: «Вход в лагерь воспрещается, без предупреждения будут стрелять!».

К маю 1942 года на территории лагеря было создано большое хозяйство по производству продуктов питания. Работали также мельница, лесопилка, слесарная, столярная, сапожная, портняжная и другие мастерские, удовлетворявшие нужды оккупантов.

Как вспоминали немногие оставшиеся в живых заключенные, условия жизни и работы в лагере были тяжелыми. Военнопленные и гражданские узники сначала размещались в сарае на мокрой соломе или в погребах. Позже были построены бараки из сырых досок. Кормили отходами с кухни подсобного хозяйства. Произвол охранников, расстрелы заключенных стали буднями лагеря.

Все годы оккупации Тростенец являлся местом физической расправы с минскими подпольщиками и партизанами. Сначала арестованных заключали в тюрьму на улице Володарского. После допросов и пыток их отправляли в лагерь по улице Широкой, оттуда — в Тростенец. Таким путем прошел известный врач Е.В. Клумов, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза, а также Е.М. Зубкович, Е.И. Загорская, О.Ф. Дерибо, Е.В. Гудович и многие другие участники антифашистского подполья.

В ходе массовых карательных акций в целях возмездия и умиротворения непокорного города гитлеровцы арестовывали мирных жителей в качестве заложников.

Вот несколько фактов из жизни оккупированного Минска. 6 сентября 1943 года подпольщики взорвали столовую СД. 8 сентября полиция окружила жилые кварталы улиц 1-й и 2-й Арктической и Беломорской, погрузила жителей на машины и увезла в Тростенец. На следующий день в городе появились объявления, что в качестве заложников расстреляно 300 человек.

Начальник полиции порядка Беларуси Э. Герф, представший на Минском судебном процессе в 1946 году в качестве обвиняемого в преступлениях против гражданского населения, показал, что 600 человек были арестованы в связи со взрывом в столовой и расстреляны в Тростенце. По свидетельствам же минчан на процессе и газеты подпольного горкома КП(б)Б «Минский большевик» от 2 ноября 1943 года, «свыше одной тысячи жителей города были расстреляны в Тростенце у двух больших ям».

В ночь на 22 сентября 1943 года в Минске был убит генеральный комиссар Беларуси В. Кубе. Полиция провела облавы во всех районах города. Арестованные, несколько тысяч человек, в том числе дети и старики, были вывезены в Тростенец и затем расстреляны. По признанию подсудимых на Минском процессе, в облавах было «схвачено и расстреляно 2 тысячи человек и значительное число заключено в концлагерь». Свидетели же С.А. Шкарупский и П.Л. Матусевич показали, что после уничтожения В. Кубе в городе было арестовано более 5 тысяч человек.

«Деятельность» фабрики смерти в Тростенце не прекращалась ни на минуту. Накануне отступления гитлеровцев она заработала на всю мощь.

В конце июня 1944 года, за несколько дней до освобождения Минска Красной Армией, на территории лагеря в бывшем колхозном сарае было расстреляно, затем сожжено 6,5 тысяч заключенных, привезенных из тюрьмы по улице Володарского и лагеря по улице Широкой. Спаслись только двое — Степанида Савинская и Николай Валаханович.

Политика геноцида на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны

Геноцид (от греч. genos – род, племя и лат. caedo – убиваю) – в международном праве одно из тягчайших преступлений против человечества, истребление отдельных групп населения по расовым, национальным, этническим или религиозным признакам, а также умышленное создание жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение этих групп.

Оккупанты на захваченной территории:

Вводили ограничение гражданских свобод местного населения:

• было объявлено чрезвычайное положение;
• все население подлежало обязательному учету;
• запрещалась деятельность всех организаций, проведение митингов и собраний;
• введен пропускной режим, действовал комендантский час;

Совершали массовые убийства коммунистов, комсомольцев, активистов советской власти, представителей интеллигенции; с особой жестокостью уничтожались евреи, цыгане, физически и психически больные.

Создали систему тюрем и концентрационных лагерей, где без суда и определения срока заключения находились сотни тысяч людей. В Беларуси действовало более 260 концентрационных лагерей смерти, их филиалов и отделений.

Происходило уничтожение еврейского населения - Холокост. В партизанском донесении "О состоянии района и близлежащих городов в зоне действия отрядов Осиповичского соединения в тылу немецких захватчиков" было отмечено следующее: «….Население гетто было разделено на две группы: группа интеллигенции и группа рабочих. Начиная с 2 июля 1941 года, группа интеллигенции расстреливалась ежедневно от 10 до 100 человек. 14, 26 и 31 августа немцы произвели облавы на мужчин. Во время облав расстреливались мужчины призывного возраста. 7 ноября немцы при участии украинских, польских и литовских отрядов окружили участок гетто, и все евреи, в том числе старики, женщины и дети, были вывезены на машинах и расстреляны. Всего в этот день было расстреляно 16 тысяч человек…» В результате проведенных карательных операций за время войны в Беларуси было уничтожено около 600 тысяч евреев.

С целью борьбы с антифашистским сопротивлением и устрашения населения широко использовались карательные экспедиции. Первая — «Припятские болота» — состоялась в июле-августе 1941 г. на территории Брестской, Минской, Пинской и Полесской областей. Во время этой операции фашисты расстреляли 13 788 человек, сожгли много деревень. Мемориальный комплекс «Хатынь» напоминает о 186 деревнях Беларуси, сожженных вместе с жителями.

Проводилась депортация населения на принудительные работы в Германию, Австрию, Чехию, Францию и другие страны. Всего из Беларуси было насильственно вывезено около 400 тыс. человек.